Н. М. Карамзин. Детство и юность Ивана
Рожденный с пылкою душою, редким умом, особенною силою воли, он имел бы все качества великого монарха, если бы воспитание усовершенствовало бы в нем дары природы; но рано лишенный отца, матери и преданный в волю буйных вельмож, ослепленных безрассудным личным властолюбием, был на престоле несчастнейшим сиротой державы Российской: ибо не только для себя, но и для миллионов готовил несчастье своими пороками, легко возникающими при самых лучших естественных свойствах.
Шуйские старались привязать к себе Иоанна исполнением всех его детских желаний: непрестанно забавляли, тешили во дворце шумными играми, в поле звериною ловлей, питали в нем наклонность к сластолюбию и даже жестокости, не предвидя последствий. Например, любя охоту, он любил не только убивать диких животных, но и мучить домашних, бросал их с высокого крыльца на землю; а бояре говорили: «Пусть державный веселится!» Окружив Иоанна толпою молодых людей, смеялись, когда он бесчинно резвился с ними или скакал по улицам, давил жен и старцев, веселился их криком. Тогда бояре хвалили в нем смелость. Они не думали толковать ему святых обязанностей венценосца, ибо не исполняли своих; не пеклись о просвещении юного ума, ибо считали его невежество благоприятным для их властолюбия; ожесточали сердце, презирали слезы Иоанна в надежде загладить свою дерзость угождением его вредным прихотям. Сия безумная система обрушилась над главою ее виновников. Шуйские хотели, чтобы великий князь помнил их угождения и забывал досады: он помнил только досады и забывал угождения, ибо уже знал, что власть принадлежит ему, а не им. Каждый день, приближая его к совершенному возрасту, умножал козни в Кремлевском дворце, затруднения господствующих бояр и число их врагов, между коими сильнейшие были Глинские, государевы дяди, князья Юрий и Ми-хайло Васильевичи, мстительные, честолюбивые: первый заседал в Думе; второй имел знатный сан конюшего. Они внушали тринадцатилетнему племяннику, что ему время объявить себя действительным самодержцем и свергнуть хищников власти, которые, угнетая народ, тиранят бояр и ругаются над самим государем, угрожая смертью всякому, кого он любит; что ему надобно только вооружиться мужеством и повелеть, что Россия ожидает его слова. Вероятно, что и благоразумный митрополит, недовольный дерзким насилием Шуйских, оставил их сторону и то же советовал Иоанну. Умели скрыть важный замысел: двор казался совершенно спокойным. Государь, следуя обыкновению, ездил осенью молиться в лавру Сергиеву и на охоту в Волок-Ламский с знатнейшими сановниками, весело праздновал Рождество в Москве и вдруг, созвав бояр, в первый раз явился повелительным, грозным, объявил с твердостью, что они, употребляя во зло юность его, беззаконствуют, самовольно убивают людей, грабят землю, что многие из них виновны, но что он казнит только виновнейшего: князя Андрея Шуйского, главного . советника тиранства. Его взяли и предали в жертву псарям, которые на улице истерзали, умертвили сего знатнейшего вельможу. Шуйские и друзья их безмолвствовали; народ изъявил удовольствие. Огласили злодеяния убитого. Пишут, что он, ненасытимый в корыстолюбии, под видом купли отнимал дворянские земли, угнетая крестьян; что даже и слуги его господствовали и тиранствовали в России, не боясь ни судей, ни законов. Но сия варварская казнь, хотя и заслуженная недостойным вельможею, была ли достойна истинного правителя и государя? Она явила, что бедствие Шуйских не умудрило их преемников, что не закон и не справедливость, а только одна сторона над другой одержала верх, насилие уступило насилию.
Однажды государь, по своему обыкновению, выехав на звериную ловлю, был остановлен пятьюдесятью новгородскими пищальниками, которые хотели принести ему какие-то жалобы; Иоанн не слушал и велел своим дворянам разогнать их. Новгородцы противились: началась битва; стреляли из ружей, секлись мечами, умертвили с обеих сторон человек десять. Государь велел ближнему дьяку Василию Захарову узнать, кто подучил новгородцев к дерзости и мятежу. Захаров, может быть по согласию с Глинскими, донес ему, что бояре, князь Иван Кубенский и Воронцовы, Федор и Василий, суть тайные виновники мятежа. Сего было довольно; без всякого дальнейшего исследования гневный Иоанн велел отрубить им головы. Так новые вельможи, пестуны или советники Иоанновы, приучали юношу-монарха к ужасному легкомыслию в делах правосудия, к жестокости и тиранству! Подобно Шуйским, они готовили себе гибель; подобно им, не удерживали, но стремили Иоанна на пути к разврату и пеклись не о том, чтобы сделать верховную власть благотворною, но чтобы утвердить ее в руках собственных.
Между тем великий князь ездил по разным областям своей державы, но единственно для того, чтобы видеть славные их монастыри и забавляться звериною ловлей в диких лесах: не для наблюдений государственных, не для защиты людей от притеснения корыстолюбивых наместников. Не видал печалей народа и в шуме забав не слыхал стенаний бедности; и оставлял за собою слезы, жалобы, новую бедность: ибо сии путешествия государевы, не принося ни малейшей пользы государству, стоили денег народу: двор требовал угощения, даров.
Н. М. Карамзин. История государства Российского.
Вопросы и задания:
|
ВЕНЧАНИЕ НА ЦАРСТВО
Бояре плакали от радости, как говорит летописец, и с новым восторгом прославили мудрость державного, когда Иоанн объявил им другое намерение: «еще до своей женитьбы исполнить древний обряд предков и венчаться на царство». Он велел митрополиту и боярам готовиться к сему великому торжеству. Оно было не новое для московской державы: Иоанн III венчал своего внука на царство; но советники великого князя, желая или дать более важности сему обряду, или удалить от мыслей горестное воспоминание о судьбе Дмитрия Иоанновича, говорили единственно о древнейшем примере Владимира Мономаха, на коего митрополит Эфесский возложил венец, златую цепь и бармы Константиновы.
Января 16-го утром Иоанн вышел в столовую комнату, где находились все бояре, а воеводы, князья и чиновники, богато одетые, стояли в сенях. Духовник государев, благовещенский протоиерей, взяв из рук Иоанновых на златом блюде Животворящий Крест, венец и бармы, отнес их в храм Успения. Скоро пошел туда и великий князь: перед ним духовник с крестом и святою водою, кропя людей на обеих сторонах. Вступив в церковь, государь приложился к иконам; митрополит благословил его. Служили молебен. Посреди храма, на амвоне с двенадцатью ступенями, были изготовлены два места, одетые златыми па-волоками; в ногах лежали бархаты и камки: там сели государь и митрополит. Пред амвоном стоял богато украшенный налой с царской утварью: архимандриты взяли и подали ее Макарию: он встал вместе с Иоанном и, возлагая на него крест, бармы, венец, громогласно молился, чтобы Всевышний оградил сего христианского Давида силою Св. Духа, посадил на престол добродетели, даровал ему ужас для строптивых и милостивое око для послушных. Обряд заключился возглашением нового многолетия государю. Приняв поздравление от духовенства, вельмож, граждан, Иоанн слушал литургию. Как скоро государь вышел из церкви, народ, дотоле неподвижный, безмолвный, с шумом кинулся обдирать царское место: всякий хотел иметь лоскут паволоки на память великого дня для России.
С сего времени российские монархи начали уже не только в сношениях с иными державами, но и внутри государства, во всех делах и бумагах, именоваться царями, сохраняя и титул великих князей, освященный древностью. Хотя титло не придает естественного могущества, но действует на воображение людей, и библейское имя царя, напоминая ассирийских, египетских, иудейских, наконец, православных греческих венценосцев, возвысило в глазах россиян достоинство их государей.
Н. М. Карамзин. История государства Российского.
Пояснения:
Митрополит Эфесский Неофит – один из иерархов византийской церкви.
Константиновы бармы — оплечье, которое вместе с другими знаками царской власти (венцом и золотой цепью), по преданию, в начале XII в. было передано от византийского императора Константина Мономаха его внуку - великому князю киевскому Владимиру Мономаху.
Вопросы и задания:
|
ИСПРАВЛЕНИЕ ИОАННОВО
Набожность Иоаннова, искренняя любовь к добродетельной супруге не могли укротить его пылкой, беспокойной души, стремительной в движениях гнева, приученной к шумной праздности, к забавам грубым. Он любил показывать себя царем, но не в делах мудрого правления, а в наказаниях, в необузданности прихотей; играл, так сказать, милостями и опалами; умножая число любимцев, еще более умножал число отверженных; своевольствовал, чтобы доказывать свою независимость, и еще зависел от вельмож, ибо не трудился в устроении царства. Никогда Россия не управлялась хуже: Глинские, подобно Шуйским, делали что хотели именем юноши-государя; наслаждались почестями, богатством. Честные бояре с потупленным взором безмолвствовали во дворце: шуты, скоморохи забавляли царя, а льстецы славили его мудрость. Добродетельная Анастасия молилась вместе с Россиею, и Бог услышал их. Характеры сильные требуют сильного потрясения, чтобы свергнуть с себя иго злых страстей и с живою ревностью устремиться на путь добродетели. Для исправления Иоаннова надлежало сгореть Москве!
Летописи Москвы часто говорят о пожарах, называя иные великими, но никогда огонь не свирепствовал в ней так ужасно, как в 1547 году. Царь с вельможами удалился в село Воробьево, как бы для того, чтобы не слыхать и не видать народного отчаяния, вызванного пожаром. Он велел немедленно возобно вить Кремлевский дворец, богатые также спешили строиться, о бедных не думали. Сим воспользовались неприятели Глинских. Совершилось дотоле неслыханное в Москве злодейство: мятежники в святом храме убили родного дядю государева, извлекли его тело из Кремля и положили на лобном месте, разграбили имение Глинских, умертвили их слуг и детей боярских. Никто не унимал беззакония: правительства как бы не было.
В сие ужасное время явился удивительный муж, именем Сильвестр, саном иерей, родом из Новгорода, приблизился к Иоанну с подъятым, угрожающим перстом, с видом пророка и гласом убедительным возвестил ему, что суд Божий гремит над главою царя легкомысленного и злострастного, что огонь небесный испепелил Москву, что сила вышняя волнует народ. Сей муж указал Иоанну правила, данные Вседержителем сонму царей земных, заклинал его быть ревностным исполнителем сих уставов, представил ему даже какие-то страшные видения, потряс душу и сердце, овладел воображением, умом юноши и произвел чудо: Иоанн сделался иным человеком. Обливаясь слезами раскаяния, простер десницу к наставнику вдохновенному, требовал от него силы быть добродетельным и приял оную. Смиренный иерей, не требуя ни высокого имени, ни чести, ни богатства, стал у трона, заключив тесный союз с одним из любимцев Иоанновых, Алексеем Федоровичем Адашевым, прекрасным молодым человеком, коего описывают земным ангелом: имея нежную, чистую душу, нравы благие, разум приятный, основательный и бескорыстную любовь к добру, он искал Иоанновой милости не для своих личных выгод, а для пользы отечества. Сильвестр возбудил в царе желание блага, Адашев облегчил царю способы благотворения – так повествует умный современник, князь Андрей Курбский, бывший тогда уже знатным сановником двора. По крайней мере, здесь начинается эпоха Иоанновой славы, новая, ревностная деятельность в правлении, ознаменованная счастливыми для государства успехами и великими намерениями.
Обуздали мятежную чернь, которая явилась шумною толпою в Воробьеве, окружила дворец и кричала, чтобы государь выдал ей свою бабку, княгиню Анну, и сына ее Михаила. Иоанн велел стрелять в бунтовщиков: толпу рассеяли, схватили и казнили некоторых, многие ушли, другие падали на колена и винились. Порядок восстановился. Тогда государь изъявил попечительность отца о бедных: взяли меры, чтобы никто из них не остался без крова и хлеба.
Государство бояр рушилось совершенно, уступив место единовластию царскому, чуждому тиранства и прихотей. Государь велел, чтобы из всех городов прислали в Москву людей избранных, всякого чина или состояния, для важного дела государственного. Они собралися, и в день воскресный, после обедни, царь вышел из Кремля с духовенством, с крестами, с боярами, с дружиною воинской на лобное место, где народ стоял в глубоком молчании. Отслужили молебен. Тут государь поклонился на все стороны: «Люди Божий и нам Богом дарованные! Молю нашу веру к нему и любовь ко мне: будьте великодушны! Нельзя исправить минувшего зла: могу только впредь спасать вас от подобных притеснений и грабительств. Забудьте, чего уже нет и не будет!».
В тот же день он поручил Адашеву принимать челобитные от бедных, сирот, обиженных. Царь говорил и действовал, опираясь на чету избранных, Сильвестра и Адашева, которые приняли в священный союз свой не только митрополита, но и всех мужей добродетельных, опытных, усердных к отечеству и прежде отгоняемых от трона. Ласкатели и шуты онемели при дворе. Несмотря на доверенность, которую Иоанн имел к совету, он сам входил и в государственные, и в важнейшие судные дела, чтобы исполнить обет, данный им Богу и России.
Н. М. Карамзин. История государства Российского.
Пояснения:
Андрей Михайлович Курбский (1528-1583) – боярин, воевода, активный деятель Избранной Рады.
Алексей Адашев – один из вдохновителей деятельности Избранной Рады, сторонник государственной централизации, ближайший советник царя.
Избранная Рада – неофициальное правительство Российского государства, сложившееся в конце 40-х – 50-х годах XVI в. В Избранную Раду входили Адашев, Сильвестр, Макарий, Курбский и др.
Вопросы и задания:
|
ОПРИЧНЫЕ КАЗНИ
Опричник, или кромешник – так стали называть их, как бы извергов тьмы кромешной, - мог безопасно теснить, грабить.
Чем более государство ненавидело опричных, тем более государь имел к ним доверенности; сия общая ненависть служила ему залогом их верности. Затейливый ум Иоаннов изобрел достойный символ для своих ревностных слуг: они ездили всегда с собачьими головами и с метлами, привязанными к седлам, в ознаменование того, что грызут лиходеев царских и метут Россию! Царедворцы поздно узнали, что милость тирана столь же опасна, как и ненависть его; что он не может долго верить людям, коих гнусность ему известна; что малейшее подозрение, одно слово, одна мысль достаточны для их падения; что губитель, карая своих услужников, наслаждается чувством правосудия: удовольствие, редкое для кровожадного сердца, закоснелого во зле, но все еще угрызаемого совестию в злодеяниях! Быв долго клеветниками, они сами погибли от клеветы.
Царь имел неограниченную доверенность к Афанасию Вяземскому: единственно из рук сего любимого оружничего принимал лекарства.
Сын боярский, именем Федор Ловчиков, облагодетельствованный князем Афанасием, донес на него, что он будто бы предуведомил новгородцев о гневе царском, следственно, был их единомышленником. Иоанн не усомнился: молчал несколько времени и вдруг, призвав Вяземского к себе, говоря ему о важных делах государственных с обыкновенною доверенностью, велел между тем умертвить его лучших слуг; возвращаясь домой, князь Вяземский увидел их трупы, не показал ни изумления, ни жалости; прошел мимо, в надежде сим опытом своей преданности обезоружить государя; но был ввержен в темницу, где уже сидели и Басмановы, подобно ему уличаемые в измене. Всех обвиняемых пытали: кто не мог вынести мук, клеветал на себя и других, коих также пытали, чтобы выведать от них неизвестное им самим. Записывали показания истязуемых; составили дело огромное, предложенное государю и сыну его, царевичу Иоанну; объявили казнь изменникам: ей надлежало совершиться в Москве, в глазах всего народа и так, чтобы столица, уже приученная к ужасам, еще могла изумиться!
Н. М. Карамзин. История государства Российского.
Пояснение:
Басмановы – известный род русских бояр и воевод. В XVI в. Алексей Басманов стал известен как один из зачинателей опричнины. Был убит по приказу Ивана Грозного собственным сыном.
Последние комментарии
1 год 46 недель назад
2 года 33 неделя назад
2 года 33 неделя назад
3 года 7 недель назад
5 лет 48 недель назад
10 лет 32 неделя назад
10 лет 36 недель назад
11 лет 26 недель назад
11 лет 27 недель назад
11 лет 38 недель назад