Уже осенью 1471 г., сразу после Коростынского мира, псковичи были поражены необычным зрелищем: в Псков из Ливонии прибыла невеста Ивана III, племянница «царьградского царя Константина»: невесту эту, по сообщению Псковской 3-й летописи, сопровождал «свой владыка, не по чину нашему оболчен... не имея же поклонениа к иконам, и креста на себе рукою не перекрестяся...». Это был папский нунций Бонумбре, сопровождавший Зою Палеолог, которую на Руси назвали Софией.
Знали ли на Руси, что Зоя-София была воспитанницей папы и католичкой? О том, что она была «папе во племени» (т. е. якобы родственницей папы), несомненно, было известно, и великокняжеский летописец отмечал, что переговоры о браке велись с папой, хотя и утверждал, что София была «православная христианка». Согласно итальянским источникам, не только сама Зоя была «дочерью апостольского престола», но и посол русского князя «выразил папе свое благоговение в таких выражениях, которые равносильны были признанию полной покорности»; со своей стороны, папа хвалил Ивана III за то, что «тот принял Флорентийскую унию, никогда не ходатайствовал о назначении архиепископа у константинопольского патриарха, возведенного в сан свой турком, и выразил желание на брак с христианкой, воспитанной под сенью апостольского престола». Даже если ставить под сомнение достоверность этого известия, бесспорно, что брак с воспитанницей папы вызывал возражения со стороны митрополита Филиппа, только что осудившего Новгород за «латинство» на основании одних лишь подозрений в сношениях с митрополитом, пребывавшим под властью литовского государя. Заслуживает внимания в связи с этим тот факт, что, хотя о браке русские послы договорились с папой уже в марте 1469 г. и в 1470 г. папа адресовал польскому королю грамоту о пропуске русских послов, невеста прибыла на Русь лишь осенью 1472 г. Очевидно, во время «крестового похода» на впавший в «латинство» Новгород неудобно было демонстрировать брак с папской воспитанницей, приехавшей с папским легатом, - поездку пришлось отложить. Двусмысленность брака с Зоей-Софией ощущалась и после ее приезда. Великокняжеская летопись утверждала, что Ивана III и Софию венчал митрополит, но независимый летописный источник... писал о том, что митрополит готовился к диспуту с «легатосом» (который не состоялся) и, очевидно, уклонился от участия в бракосочетании, ибо «венча же протопоп коломенский Осея, занеже здешним протопопом и духовнику своему не повеле, занеже вдовци». Почти сразу же после этого митрополит оставил митрополию по болезни. Отношения Ивана III с преемником Филиппа Геронтием складывались малоблагоприятно – уже с 1478 г. начались столкновения с ним великого князя...
История «стояния на Угре» давала повод историкам обратиться к некоторым философско-историческим проблемам. Какова был непосредственная роль Ивана III в событиях 1480 г.? Довольно скромное место отводили Ивану Васильевичу в истории низвержения татарского ига Соловьев и Костомаров; первый считал, что «Орда падала сама собой от разделения, усобиц» и Ивану III «стоило только воспользоваться» этим, чтобы «так называемое Татарское иго исчезло...»; второй, весьма отрицательно характеризовавший поведение князя в 1480 г., полагал, что «Русь на самом деле уже прежде стала независимою от Орды».
Очень решительно возражает против взглядов Соловьева (а заодно и следовавшего ему Чернышевского) на события 1480 г. Ю. Г. Алексеев. Отмечая, что исторические события совершаются «в соответствии с общими законами исторического развития, реализующимися в действиях живых людей», историк утверждает, что «наиболее доступный и надежный путь для оценки того или иного исторического лица – анализ объективных результатов его деятельности».
Трудно согласиться с таким путем оценки исторических деятелей – ведь если мы будем оценивать их деятельность по результатам, то весь исторический процесс превратится в своеобразную «историю удачников». Доказывает ли осуществление того или иного исторического акта величие и правильность политики лица, стоявшего у власти, когда этот акт был совершен? Был ли выдающимся военным деятелем Александр I, чьи войска одержали победу в Отечественной войне 1812 г., или Сталин, «верховный главнокомандующий» в 1941-1945 гг.? История не знает эксперимента, но исторические источники нередко красноречиво свидетельствуют о том, что официальный глава государства, одержавшего победу, далеко не всегда является выдающимся стратегом: успех или неуспех исторического деятеля зависит от множества обстоятельств, среди которых далеко не главными оказываются его личные свойства. Даже если считать, что исторический процесс в той или иной степени реализуется в действиях государственных или военных руководителей, то «Угорщина» едва ли может служить подтверждением такого тезиса. Мы очень мало знаем о личных свойствах великого князя – по всей видимости, он был скорее дипломатом, чем военачальником. Источники по истории «Угорщины», которыми мы располагаем, едва ли позволяют относить неуспех Ахмата и успех русских войск на счет военных талантов великого князя.
Но сами по себе события 1480 г. были весьма знаменательны: они означали формальное окончание власти «царя» над Русью. «...Напрязи, и спей, и царствуй истинны ради, и кротости, и правды!» - призывал Вассиан Ивана III. Уже в 70-х гг., после присоединения Новгорода, Иван III в жалованных грамотах стал употреблять новый титул - «великий князь всея Руси»; после «стояния на Угре» и окончательного присоединения Твери этот титул стал обычным.
Лурье Я. С. Две истории Руси XV века:
Ранние и поздние. независимые и официальные летописи об образовании Московского государства.- СПб.: Издательство «Дмитрий Буланин», 1994. - 238 с. С. 154-155, 194-195.
Последние комментарии
1 год 46 недель назад
2 года 33 неделя назад
2 года 33 неделя назад
3 года 7 недель назад
5 лет 48 недель назад
10 лет 32 неделя назад
10 лет 36 недель назад
11 лет 26 недель назад
11 лет 27 недель назад
11 лет 38 недель назад