Русские княжества
Русские княжества в XII – начале XIII вв.
1128 — Иллюстрацией к сказанному выше может служить разгоревшаяся в этом году междоусобица: Всеволод Ольгович (сын Олега Святославича) пленил своего дядю – черниговского князя Ярослава. Мстислав Киевский с братом своим Ярополком идет на помощь Ярославу. Всеволод в свою очередь приводит семитысячный половецкий отряд, вскоре, впрочем, повернувший восвояси. Конфликт князей удалось уладить миром.
1135 — В этом году началась длительная междоусобица из-за Переяславского княжества. Сменивший на киевском столе умершего Мстислава его брат Ярополк передал переяславский стол Всеволоду Мстиславичу, но того немедленно согнал суздальский князь Юрий Владимирович; затем на переяславском столе побывали Изяслав Мстиславич и Вячеслав Владимирович. С недовольными Ярополком сыновьями Мстислава объединился черниговский князь Всеволод Ольгович, пославший, по обычаю Ольговичей, за половецкой помощью. Война шла с переменным успехом: то Ярополк с братьями опустошал предместья Чернигова, то Всеволод и Мстиславичи разоряли села и города Переяславского удела, а порой доходили до самого Киева: летописец сообщает, что стрелы воюющих летели через городскую речку Лыбедь. В конфликт были вовлечены и наемные отряды: половцы на стороне Ольговичей, венгры и галичане на стороне Ярополка. Лишь в 1139 г. Ярополк и Всеволод примирились.
1136 — В Новгороде произошел политический переворот. Князя Всеволода Мстиславича вместе с женой, детьми и тещей взяли под стражу на епископском дворе. Ему предъявили ряд обвинений: «не блюдет смердов», в 1134 г. втянул Новгород в общерусский конфликт, сам же во время битвы новгородцев с суздальцами при Ждане-горе (к западу от озера Плещеево) первым бежал с поля боя; припомнили ему и то, как он собрался сменить Новгород на Переяславль, участвуя в междоусобице 1135 г. Изгнав Всеволода, новгородцы пригласили к себе княжить Святослава Ольговича (отца Игоря, героя «Слова»), но затем прогнали и его, призвав княжить Ростислава, сына Юрия Долгорукого.
С этого времени Новгород стал сам приглашать к себе князей, которые должны были принимать условия, диктуемые вечем.
1139 — Умер киевский князь Ярополк Владимирович. Ему насле¬довал брат Вячеслав, вскоре передавший престол Всеволоду Ольговичу. Вячеслав сказал при этом, что хотя пришел на киевский стол законно – на место братьев своих Мстислава и Ярополка, но тем не менее, уступая желанию Всеволода, согласен вернуться в свою волость, в Туров. Однако Всеволоду и этого показалось мало. Он попытался изгнать из Переяславля младшего из сыновей Мономаха – Андрея – и отослать его княжить в Курск. Но Андрей с достоинством отвечал: «Лучше мне умереть с дружиной на земле отцов своих и дедов, чем принять курское княжение: отец мой сидел не в Курске, а в Переяславле, и я хочу на своей отчине умереть. Если же тебе, брат, еще мало волостей, мало всей Русской земли, а хочешь взять и этот удел, то убей меня и возьми его, а живой я не уйду из своего удела». Попытка взять Переяславль окончилась для посланного туда Все¬володом его брата Святослава неудачей, и Всеволод заключил с Андреем мир.
1142 — На Вячеслава, сына Владимира Мономаха, захватившего после смерти Андрея Переяславль Южный, нападает Игорь Ольгович: его воины пожгли села, потравили посевы. На помощь Вячеславу пришли его племянники – Изяслав Мстиславич из Владимира Волынского и Ростислав из Смоленска. Игорь отступил, а Вячеслав отдал Переяславль Изяславу, сам же вернулся на свой стол в Туров.
1144 — Разгорелся конфликт между галицким князем Владимирко Володаревичем и киевским князем Всеволодом Ольговичем. Владимирко, бывший в прошлом князем Звенигорода (город в восточной части современной Львовской области) и города Белзы, присоединил в 1141 г. к своему уделу Галицкую волость и сделал Галич своей столицей. Экспансивные устремления Владимирко вызвали недовольство киевского князя Всеволода. Он призвал к себе своего брата Игоря, ряд других князей и обратился за помощью к польскому князю Владиславу. Владимирко же привел к себе на помощь венгров. Битва под Галичем не состоялась, Владимирко запросил мира и уплатил Всеволоду контрибуцию в 1400 гривен серебра. Позднее, когда Владимирко уехал на охоту, галичане пригласили к себе княжить Ивана Ростиславича (сына Ростислава Володаревича), владевшего уделом между Серетом и Прутом, но Владимирко удалось вернуть себе город. В 1146 г. Всеволод Киевский вновь придет походом на Галич, осадит Звенигород, но безуспешно.
1146 — Драматические события развернулись в Киеве. Разбо-левшийся князь Всеволод предложил киевлянам поставить князем своего брата Игоря Ольговича. Всеволод умер, и горожане «целовали крест» на верность Игорю, обусловив, однако, что он и его соправитель Святослав Ольгович отстранят от управления доверенных лиц прежнего князя – тиунов Ратшу и Тудора и что Игорь будет сам вершить судебное разбирательство. Однако Игорь, став князем, не выполнил своего обещания, что было киевлянам «неугодно», и они послали в Переяславль Южный за старым соперником Игоря – Изяславом Мстиславичем. Игорь и Святослав намеревались выступить против них, но киевляне не подчинились князьям, и полки Изяслава нанесли Ольговичам поражение. Князья спаслись бегством: Святослав бежал на Десну, а Игоря, скрывав¬шегося на болоте, через четыре дня поймали и привели к Изяславу, к тому времени уже занявшему киевский стол. Игорь был заключен в темницу.
Святослав Ольгович обратился за помощью к Юрию Долгору-кому, тот прислал ему подмогу для борьбы с чернигов¬скими князьями Владимиром и Изяславом Давыдовичами (двою¬родными братьями Игоря и Святослава). Под 1147 г. летописец сообщает, что Юрий пригласил Святослава в Москву (это первое ее упоминание в летописи), устроив в его честь «обед силен». Святослав пытался примириться с Давыдовичами, обращаясь к ним с сетованием: «Братья мои, вот землю мою разграбили, и стада захватили, и брата моего пленили, и хлеба сожгли, и все имущество мое отняли, а ныне к тому же и меня убить хотят». Давыдовичи требовали отречься от Игоря, на что Святослав не соглашался: «Не могу отречься от брата своего, пока душа в моем теле». В ответ Давыдовичи стали грабить владения Ольговичей; в одном селе, принадлежавшем Игорю, они учинили разгром, изъяв все запасы из погребов: и вина, и меды, и железо, и медь – все это грузили на подводы и вывозили, а что не вывезли – сожгли, и в том числе гумно, где было 900 стогов сена.
Тем временем Игорь, разболевшийся в темнице, с разрешения Изяслава постригся в монахи в Киевском Федоровском монастыре. Когда киевляне узнали, что Давыдовичи рассорились с Изяславом, то решили немедленно расправиться с Игорем. Находившийся в Киеве пятнадцатилетний брат Изяслава Владимир пытался успо¬коить толпу, уговаривали горожан также митрополит и тысяцкие, но киевляне ворвались в монастырскую церковь и выволокли оттуда Игоря. Правда, Владимиру удалось ненадолго выручить князя-чернеца: он прикрыл его своим плащом и, терпя побои от разъяренной толпы, смог довести его до двора своей матери. Но все было напрасно: люди выломали ворота, избили княжеского боярина Михаила, сорвав с него крест на золотой цепочке, разломали сени, где находился Игорь, убили его, а труп, привязав за ногу, выволок¬ли со двора, погрузили на телегу и, довезя до торговой площади, бросили его там.
1148 — Смерть Игоря Ольговича была лишь эпизодом в много¬летней феодальной распре. В ней участвовали владимиро-суздальский князь Юрий Долгорукий, посылавший на юг для участия в военных действиях своих сыновей; Изяслав Мстиславич, опиравшийся на поддержку своего брата – смоленского князя Ростислава; черниговские князья Владимир и Изяслав Давыдовичи и Ольговичи – Святослав Ольгович (отец героя «Слова» - Игоря) и его племянник Святослав Всеволодович (также известный по «Слову» как Святослав Киевский).
1149 — Изяслав Мстиславич отправился в Новгород, где княжил сын его Ярослав, и обратился к горожанам: «Вот, братья, прислал ко мне сын мой, да и вы сами, говоря, что обижает вас дядя мой Юрий, и я пришел сюда, оставив Русскую землю, из-за вас и причиненных вам обид». На Юрия вместе с Изяславом и Ростисла¬вом Смоленским пошли новгородцы и псковичи, пожгли и пограбили города и села по верховьям Волги и у Ярославля. Успеха поход не принес, а уже на следующий год Юрий Долгорукий явился в Южную Русь, при поддержке Ольговичей и нанятых ими половцев изгнал из Киева Изяслава и сел «на столе отцов и дедов», осуществив свою вожделенную мечту. Но Изяслав не думал уступать. Он обратился к Польше, Венгрии, Чехии, собрал немалое войско и намеревался силой выдворить Юрия из Киева. Под Луцком, где сидел Владимир Мстиславич, произошла битва с сыновьями Юрия Долгорукого, в которой немалое мужество пока¬зал Андрей Юрьевич, впоследствии известный как Андрей Боголюбский. Осада Луцка продолжалась шесть недель. Вмешавшийся в распрю на стороне Юрия Владимирко Галицкий препятствовал подходу на помощь Луцку Изяслава Мстиславича. В конце концов соперники примирились. Киев остался за Юрием Долгоруким.
1150 — Владимирко Галицкий помог Юрию овладеть Киевом. Изяслав же прибег к венгерской помощи и, используя враждебное отношение киевлян к Юрию, смог вновь вернуть себе Киев. Но необходим был компромисс. Изяслав послал к престарелому сыну Мономаха Вячеславу со словами: «Отче, кланяюсь тебе... ты будь мне вместо отца», призывая его стать своим соправителем. Вячеслав согласился. Но Юрий Долгорукий не хотел отказываться от своих притязаний. К нему пришла половецкая помощь, под его стяги вновь встали Ольговичи. Изяслав также нанял оседлых половцев – черных клобуков. Вячеслав попытался склонить к миру Юрия, но тот требовал изгнания Изяслава. В ответном послании Вячеслава звучат нотки искреннего чувства. Заступаясь за своих племянников, он пишет Юрию: «У тебя 7 сыновей, и я их от тебя не отторгаю, а у меня только два сына (т. е. племянника. – О. Т.) – Изяслав и Ростислав... Русской земли ради и христиан ради пойди, брат, в свой Переяславль и в Курск, и с сыновьями своими, а также есть у тебя и Ростов Великий, а Ольговичей распусти по домам, а мы договоримся сами, а крови христианской не прольем». Но Юрий отверг мирные предложения, и у стен Киева, на берегу Лыбеди разгорелась битва. Изяславу и Вячеславу удалось одержать победу. Новые попытки мирных переговоров сорвали Ольговичи и их союзники – половцы, настаивавшие на продолжении войны. В последовавшей за этим битве снова одолели киевские князья, хотя сам Изяслав был ранен в руку и в ногу, сбит с коня и едва не убит своим же воином. «Я же князь!» - крикнул ему раненый Изяслав. «Этот мне и нужен!» - отвечал ретивый ратник и продолжал наносить удары мечом по шлему, пока Изяслав, содрав с себя шлем, не доказал рубаке, что перед ним его князь.
Так продолжалась многолетняя ожесточенная борьба между двоюродными братьями (Изяславом и Ольговичами, Изяславом и Давыдовичами), между дядей и племянником (Юрием Долгоруким и Изяславом), между родными братьями (Юрием и Вячеславом); в распри были вовлечены Киевщина, Черниговщина, юго-западные русские княжества. Половецкие отряды, нанимаемые вражду-ющими князьями, разоряют города и села, губят мирных жителей. Постоянно используют князья и иноземную помощь, особенно венгерские отряды, насчитывающие порой десяток тысяч копий. А манящей наградой в этой кровавой междоусобице является, как правило, престижный киевский стол.
1152 — Умер Владимирко Володаревич, галицкий князь, один из активнейших политических деятелей второй четверти XII в. Ис¬кусно лавируя в своих отношениях с Юрием Долгоруким, киевски¬ми князьями, венгерским королем, он отличался хитростью и крайней беспринципностью. Характерен такой эпизод. Потерпев поражение от киевского князя Изяслава и союзных ему венгров, Владимирко укрылся в Перемышле и послал к венгерскому королю с просьбой заступиться за него перед Изяславом, ибо он будто бы тяжело ранен и находится при смерти. В том же убеждали короля архиепископ и венгерские вельможи, которых Владимирко щедро подкупил. Притворясь изнемогающим от ран, Владимирко поцеловал венгерскую святыню – крест святого Стефана – и по¬клялся на нем вернуть Изяславу захваченные города и стать его союзником. Король согласился ходатайствовать о примирении пред Изяславом, но при этом пригрозил расправиться с Владимирко в случае нарушения клятвы и завоевать Галицкую землю. С большой неохотой, не доверяя галицкому князю, Изяслав согласился на заключение мира.
Когда же опасность миновала, Владимирко отказался вернуть Изяславу города. Тот направил к нему посла – Петра Бориславича, напомнившего о клятве на кресте. Однако Владимирко выдвинул встречные претензии, и с издевкой вспомнив про «крестец мал», на котором клялся, отправил Петра Бориславича назад, не дав «ни повоза, ни корма», и еще оскорбительно кинул ему вдогонку: «...поехал муж русский, получив все волости». В тот же вечер, возвращаясь из церкви, на том самом месте, на котором он оскорбил киевского посла, Владимирко почувствовал, что его словно кто-то ударил в плечо. Князь упал, его унесли в горницу, где он вечером и скончался. Новый галицкий князь Ярослав Владимирович (в «Слове о полку Игореве» он носит прозванье Осмомысла) приказал догнать и вернуть Петра и просил его передать Изяславу: «Прими меня, как сына своего Мстислава. Как ездит Мстислав возле твоего стремени (формула вассального подчинения. – О. Т.) с одной стороны, а я с другой стороны буду ездить со всеми своими полками».
Но торжественная клятва, видимо, не была выполнена, так как уже через несколько месяцев Изяслав и Ярослав сошлись на поле брани: «...и была сеча зла, и бились с полудня до вечера». В сумятице битвы было неясно, кто кого одолел, обе стороны захватили пленных. Изяслав, видя, что у него осталось мало воинов, перебил пленных галичан, а «лучших мужей» увел с собой в Киев. И был «плач велик по всей земле Галичской», констатирует летописец.
1154 — Умер Изяслав Мстиславич. Летописец (возможно, не без пристрастия) утверждал, что «оплакивала его вся Русская земля (т. е. южно-русские княжества. – О. Т.) и все Черные Клобуки (союзные киевскому князю половцы. – О. Т.)», плакали о нем как «о царе и господине своем, но более как по отце». Старый Вяче¬слав, идя за гробом племянника, сетовал: «Сын! Это было мое место, но с волей Божьей ничего не поделаешь!».
Изяслав был деятельным князем, смелым и решительным, и, как можно судить по летописи, авторитетным среди киевлян. Смерть Изяслава грозила вновь разбудить соперничество за обладание киевским столом. Поэтому Вячеслав (как мы помним, соправитель Изяслава – старый князь, которому было более семидесяти лет) поспешил принять меры предосторожности: не пустив в Киев черниговского князя Изяслава Давыдовича, утверждавшего, что он приехал всего лишь проститься с умершим Изяславом, Вячеслав послал в Смоленск к брату покойного Ростиславу. Ростислава торжественно встретили в Киеве, и старый князь предложил ему соправительство.
Но Ростиславу вскоре пришлось выступить в поход: на Переяславль напал сын Юрия Долгорукого Глеб, необходимо было также упредить соединение Изяслава Давыдовича с Юрием Дол-горуким. А тут из Киева пришла весть: весело поужинав с дружи¬ной, Вячеслав лег спать и во сне скончался. Вскоре Ростислав, потерпев поражение от Изяслава Давыдовича, отправился в свой Смоленск, а Изяслав занял Киев.
1155 — Юрий Долгорукий обратился к Изяславу Давыдовичу со словами: «Мне отчина Киев, а не тебе». Страшась грозного со¬перника, Изяслав послал к нему, «умоляя его и кланяясь»: «Разве сам я приехал в Киев: посадили меня киевляне, так не причиняй мне зла, а вот тебе Киев». Юрий вступил в город и сел «на столе отцов своих и дедов, и приняла его с радостью вся земля Русская», утверждает летописец.
1157 — Неожиданно умер Юрий Долгорукий. Он пировал у киевского боярина Петрилы, ночью заболел и пять дней спустя скончался. Характерно, что киевляне, которые, по словам летопис¬ца, встречали Юрия с почетом, после смерти разграбили его городскую и загородную усадьбы, выразив тем самым свое подлинное неприязненное отношение к князю.
Юрий Долгорукий, безусловно, был выдающимся политическим деятелем. Именно ему принадлежит заслуга укрепления политиче¬ской независимости и авторитета в недавнем прошлом захолустной окраины – Ростово-Суздальской земли. Он успешно отражал на¬беги волжских болгар, сумел отбить притязания своего северо-за-падного соседа – Новгорода, построил или укрепил ряд крепостей-городов, которые были призваны обезопасить рубежи княжества: при нем был укреплен город Кснятин, находившийся у впадения в Волгу реки Нерль (выше по течению Волги от г. Калязина), были заложены крепости Звенигород, Кидекша (восточнее Суздаля), Юрьев-Польский, Дмитров. По предположению Ю. А. Лимонова, в апреле-ноябре 1152 г. закладывается крепость (кремль) в Москве: «...заложи град Москву на устье Неглинной, выше реки Яузы», сообщает летописец. Хотя столицей княжества Юрия был Ростов, сам он предпочитал Суздаль.
Всемерно укрепляя независимость своего княжества (именно при Юрии отменяется традиционная «дань» Залесской земли Киеву), Юрий тем не менее был устремлен в своих помыслах к киевскому столу, которого и добился в конце жизни. Преемник Юрия его сын Андрей Боголюбский, напротив, акцентирует свое внимание на укреплении и усилении своего княжества, а южно¬русские интересы отойдут для него на второй план.
Итак, окинем взглядом Русь в конце 50-х гг. XII в. На опу-стевшем киевском столе оказался Изяслав Давыдович Чернигов¬ский, в Переяславле Южном сидит Глеб Юрьевич, сын Долгоруко¬го. В Ростово-Суздальской земле княжит Андрей Юрьевич, прозванный Боголюбским по любимому его местопребыванию – дворцовому селу Боголюбове подле Владимира. В Смоленске княжит Ростислав Мстиславич, в Чернигове – Святослав Ольгович (отец героя «Слова о полку Игореве»), в Новгороде-Северском – его племянник Святослав Всеволодович.
Что же происходит за пределами Руси? Ее западные соседи – Польша и Венгрия – активно участвуют в русской междоусобной борьбе, что естественно из-за родственных связей многих русских князей с правящими домами обеих стран. Византийский импе¬ратор Мануил Комнин в 1159 г. нанес поражение туркам-сельд¬жукам, и на какое-то время обезопасил свои восточные рубежи. А в это время далеко на востоке складывается союз монголоязычных племен, которые впоследствии принесут неисчислимые бедствия Руси. В 1155 г. еще только родился Тэмуджин, получивший затем имя Чингисхана.
1157 — В Киеве после смерти Юрия Долгорукого становится кня¬зем Изяслав Давыдович. Ввязавшись в распри с другими князьями (в частности, заступившись за князя-изгоя Ивана Берладника), он потерпел неудачу: его недруг Мстислав Изяславич убедил наемных половцев-берендеев изменить князю; Изяслав вынужден был бежать, а Мстислав вступил в Киев.
1159 — По приглашению Мстислава в Киев пришел княжить Ростислав Смоленский. Мстислав же получил во владение Белго¬род, Торческ и Треполь. Новые союзники – Ростислав Мстиславич и Святослав Ольгович – пировали друг с другом, обменивались подарками: Ростислав одарил Святослава соболями и горностаями, черными куницами, песцами, белыми волками и рыбьими зубами (бивнями моржей?), а Святослав подарил Ростиславу гепарда и двух быстрых коней под украшенными седлами. Но борьба за Киев не кончилась: Изяслав Давыдович еще попытается вернуть себе город, пока не погибнет под саблями торков.
1169 — После смерти Ростислава в Киеве стал княжить Мстислав – сын Изяслава Мстиславича, бывшего, как мы помним, киевским князем до 1154 г. Но зимой 1168/69 г. Андрей Юрьевич, возглавив коалицию из 11 князей (в числе их были Ростиславичи – Роман, Рюрик, Давыд и Мстислав, Ольговичи – Олег и Игорь Святославичи, Глеб Юрьевич из Переяславля, младший брат Андрея Боголюбского Всеволод), двинулся на Киев. Мстислав заперся в городе, но затем, уступив советам киевлян и дружины, бежал во Владимир Волынский. «Взят же был Киев месяца марта в 8 день во вторую неделю поста в среду. И грабили два дня весь город – Подолие и Гору, и монастыри, и Софию (т. е. Софийский собор. – О. Т.), и Десятинную Богородицу. И не было пощады никому и ниоткуда. Церкви горели, христиане были убиваемы, а другие связываемы, женщины ведомы в плен, разлучаемые силою с мужьями своими, младенцы рыдают, глядя на матерей своих. И захватили имущества множество, и в церквах пограбили иконы, и книги, и одеяния, и колокола. Все повыносили смоленцы и суздальцы и черниговцы, и Ольгова дружина (войска Олега Святославича. – О. Т.)... И быстъ в Киеве среди всех людей стенания и туга, и скорбь неутешимая, и слезы непрестанные».
Так был подвергнут жесточайшему разгрому Киев, тот великий и славный город, чести княжить в котором страстно добивались русские князья. Андрей Боголюбский вернулся в свой Владимир, а в Киеве сел сын Юрия Долгорукого Глеб.
1170 — Андрей Боголюбский отправил своего сына Мстислава в поход на Новгород. Но горожане «устроили острог вокруг города», и взять его штурмом не удалось. 25 февраля новгородцы под предводительством посадника Якуна и князя Романа Мстиславича разгромили войско суздальцев: кого «иссекли», кого взяли в плен. Однако Андрей нашел способ смирить новгородцев: он запретил подвоз хлеба из Суздаля, и в Новгороде начался голод; кадка ржи стоила 4 гривны – значительную по тем временам сумму. Новгородцы вынуждены были «показать путь» Роману и принять князем ставленника Андрея – Рюрика Ростиславича.
1171 — На Южную Русь напали половцы. Одни отряды двинулись на Переяславль и стали у Песочена (на р. Супой), другие у Корсуня (на р. Рось) и предложили киевскому князю заключить мирный договор («ряд положить между собой)». Глеб согласился и начал переговоры с теми половцами, которые расположились у Переяславля: он тревожился за судьбу города, где княжил двенадцатилетний Владимир Глебович. «Положив ряд», он направился к Корсуню, но находившиеся там ранее половцы, воспользовавшись отсутствием князя, напали на Киев, захватили много сел «с мужами и женами» и угнали множество скота. Глебу удалось собрать войско, нагнать половцев, отнять пленных. В бою был серьезно ранен брат Глеба Михалко: его поразили двумя копьями в ногу, а третьим – в руку. В этом же году Глеб умирает. После кратковременного княжения Владимира Мстиславича и Михалко Юрьевича киевским князем становится Роман Ростиславич, бывший до этого смоленским князем.
1172 — Андрей Боголюбский, еще годом ранее пригласивший Ро¬мана на киевский стол, изменил свое к нему отношение: «Не ходишь по моей воле с братьею своею, так уходи же из Киева», - пригрозил он. Возмущенные Ростиславичи – Рюрик, Давыд и Мстислав – послали Андрею грамоту, сетуя: «Назвали тебя отцом своим и крест целовали тебе, и стоим на том крестном целовании, желая добра тебе, а вот теперь брата нашего Романа изгнал из Киева, а нам путь показываешь (т. е. изгоняешь. – О. Т.) из Русской земли без нашей вины». Ростиславичи изгнали из Киева Всеволода Юрьевича, которого поставил в Киеве Михалко, и возвели на киевский стол Рюрика Ростиславича.
1174 — В своем дворце был убит Андрей Боголюбский. Во главе заговора против князя стояли его приближенные – Яким Кучкович, его зять Петр и ключник Анбал, ясин (осетин) по происхож¬дению. Выпив для храбрости в княжеской кладовой, они приступили к «ложнице» (спальне) и, выломав двери, ворвались в нее. Могучий и смелый воин, Андрей готов был сопротивляться, но Анбал заранее похитил меч князя. Тем не менее, когда двое нападавших набросились на Андрея, он сумел подмять одного из них под себя, а остальные, приняв лежащего на земле за князя, убили его. Поняв свою ошибку, они стали наносить Андрею удары мечами, саблями и копьем (дротиком?). Исследование скелета, произведенное современным ученым, показало, что князю было нанесено несколько ранений, что это было «нападение нескольких человек, вооруженных разным оружием». Петр даже отсек ему левую (как можно судить по скелету, а не правую, как сказано в летописи) руку. Труп князя был брошен в саду. Некий Кузьма, увидев обнаженное тело князя, стал упрекать Анбала, грозившего, что оставит труп на съедение собакам: «Да помнишь ли ты, жид, в каком платье пришел ты сюда? Теперь стоишь ты в бархате, а князь лежит наг». Лишь на третий день князь был похоронен.
Обстоятельства заговора ясны не до конца. Осуществили убий-ство приближенные («милостники») князя, в том числе зять боярина Кучки – того Кучки, чьи села разорил Юрий Долгорукий, основав на их месте Москву. Возможно, окружение князя не устраивал воинственный нрав Андрея, который в бесконечных походах подвергал их жизнь опасности. Среди заговорщиков была, как свидетельствуют некоторые данные, вторая жена Андрея – осетинка, и, может быть, не случайно всесильный ключник-осетин Анбал тоже был участником и исполнителем заговора. Однако круг лиц, недовольных Андреем, был гораздо шире. Это были, как полагают, также ростовские и суздальские бояре, чьим мнением и интересами пренебрегал князь, да и некоторые родичи его из числа князей Рюриковичей.
Андрей Боголюбский являлся примечательной фигурой русской истории. Прежде всего именно он в отличие от отца своего Юрия Долгорукого открыто пренебрег киевским столом ради Владимире и Суздаля. Андрей не оставлял своих интересов на юге (в «Русской земле» в узком смысле этого слова, т. е. на Киевщине и Черниговщине), но был озабочен лишь тем, чтобы на киевском и переяславском столах сидели зависимые от него князья. Сам же он ощущал себя прежде всего князем Залесской земли, заботился о строительстве городов, украшал их роскошными храмами Именно при Андрее был возведен Успенский собор во Владимире знаменитая церковь Покрова на Нерли, Успенский собор в Ростове. Во Владимире возводятся Золотые Ворота, которые уже своим названием напоминают Золотые Ворота Киева – старой столицы, которую стремятся затмить своей архитектурой города Владимиро-Суздальской Руси. Андрей обладал и литературными способно¬стями: ему приписывают создание «Слова... о милости Божией», написанного в связи с победой над волжскими болгарами в 1164 г.
1177 — После смерти брата Михаила владимиро-суздальским кня¬зем становится Всеволод, известный под прозванием Большое Гнездо. Начало его княжения отмечено распрей с претендентом на владимиро-суздальский стол Мстиславом Ростиславичем, которого желали видеть князем ростовцы, тогда как владимирцы и переяславцы (жители Переяславля-Залесского) ратовали за Всеволода. Дипломатические переговоры не удались, и спор решила битва на Юрьевском поле (возле города Юрьева, на р. Кзе), в которой Всеволод одержал победу. Его соперник бежал в Новгород.
На юге Руси в это время снова разгорелись распри между Ростиславичами и Ольговичами, в результате киевский стол был поделен между князьями Рюриком Ростиславичем и Святославом Всеволо¬довичем.
1180 — Святослав Всеволодович предпринял попытку освободиться от своего соправителя и решил изгнать Рюрика из Белгорода, а Давыда Ростиславича из Вышгорода. Попытка пленить Давыда не удалась, Святослав бежал в Чернигов, а Рюрик Ростиславич вступил в Киев. Но Святослав не сложил оружия: он собрал своих союзников для новых военных предприятий. Прежде всего он направился в Тверь, где соединился с новгородцами, возглавля¬емыми его сыном Владимиром. В сорока верстах от Переяславля-Залесского, на берегах Влены (левого притока р. Дубны) друг против друга стали войска Святослава и Всеволода Суздальского. Битва не состоялась; разорив ряд городов и уведя полон, Святослав вернулся в Новгород. На следующий (1181) год в центре событий оказался Киев, в котором сидел Рюрик Ростиславич. Правда, Рюрик Ростиславич оставил город и уехал в свой Белгород, но судьбу киевского стола могла решить только битва. На стороне Святослава выступили его брат Ярослав Всеволодович Чернигов¬ский, Игорь Святославич и союзные им половецкие отряды во главе с Кончаком и Кобяком.
Ростиславичи нанесли поражение Игорю и половцам, и князь вместе с Кончаком «вскочили в ладью, побежали на Городец к Чернигову». Но, несмотря на победу Ростиславичей, враждующие стороны снова согласились на двоевластие: Святослав Всеволодович остался киевским князем, а Рюрик Ростиславич стал князем всей «Русской земли», т. е. Киевского княжества. Их совместное прав-ление продолжалось до 1194 г. – года смерти Святослава.
1184 — Весной и летом этого года состоялись два больших похода на половцев. В весеннем походе участвовали Игорь и Всеволод Святославичи, Владимир Глебович Переяславский, Всеволод, сын Святослава Киевского, и другие князья. Но участники похода рассорились: Владимир Глебович, обиженный тем, что ему не доверили возглавить передовой полк («напереде ездити»), вернулся с полпути и к тому же напал на принадлежавшие Игорю города. Поход принес ограниченный успех (были захвачены половецкие вежи), но одновременно вызвал и междоусобный конфликт. Игорь Святославич в отместку Владимиру Переяславскому захватил его город (г. Глебль) и учинил там страшный разгром: «Тогда немало бед испытали безвинные христиане: разлучаемы были отцы с детьми своими, брат с братом, друг с другом своим, жены с мужьями своими... Тогда были полон и скорбь, живые мертвым завидовали... Старцев пинали, юные страдали от жестоких и немилостивых побоев, мужей убивали и рассекали, женщин осквер¬няли», - так, по словам летописца, вспоминал об этом событии сам Игорь. Даже если мы примем во внимание несомненную литера¬турную искусственность этого описания, сам факт жестокого разгрома русским князем города своего соперника не подлежит сомнению.
В том же году, в июле состоялся поход, который возглавляли Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич. В походе участво¬вали также Владимир Глебович Переяславский, князья из Луцка, Пинска, воины из Галичского княжества, посланные Ярославом Осмомыслом. «А свои братья не пришли», - с горечью кон-статирует летописец отсутствие Ярослава Черниговского и братьев Святославичей – Игоря и Всеволода. «Далеко нам идти к низовьям Днепра, - сказали они, - не можем свою землю оставить без защиты, но если пойдешь через Переяславль, то встретимся с тобой на Суле». Святослав рассердился и двинулся в поход без них. У впадения реки Орель в Днепр произошла решительная битва: русичи, прорвав строй половецких полков, рубили врагов, хватали пленных. В плен попал половецкий хан Кобяк и многие знатные половцы. Об этом вспоминает автор «Слова»: «А поганого Кобяка из Лукоморья, из железных великих полков половецких словно вихрем вырвал. И повержен Кобяк в городе Киеве, в гриднице Святославовой».
Тем временем Святославичи – Игорь, Всеволод, Святослав Ольгович и Владимир Игоревич, - воспользовавшись тем, что половцы отвлечены на борьбу со Святославом, сами напали на них, переправившись через реку Мерлу: они встретились с на¬правлявшимся на Русь половецким отрядом в четыреста воинов и обратили его в бегство.
В последующие месяцы столкновения с половцами не прекра¬щались: вскоре Кончак двинулся «с бесчисленными полками половецкими на Русь, стремясь захватить и пожечь города русские», а в марте 1185 г. выступили против половцев Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич. Но опять не участвовал в походе Ярослав Черниговский, сославшийся на то, что послал к половцам своего боярина Ольстина Олексича. Игорь же не смог догнать полки Святослава из-за начавшейся распутицы.
В апреле того же года Игорь Святославич с братом Всеволодом, сыном Владимиром и племянником Святославом Ольговичем на-правился в поход на половцев, окончившийся сокрушительным поражением и пленением русских князей. Именно этот поход и изображен в знаменитом «Слове о полку Игореве». С исторической точки зрения представляют интерес два вопроса. Во-первых, какую цель ставил перед собой Игорь и его соратники: рассчитывали ли они на неглубокий рейд в половецкую степь для захвата добычи и пленных, как думают одни исследователи, или же действительно рассчитывали достичь утраченной черниговскими князьями дале-кой Тмуторокани, на что глухо намекают «Слово» и Лаврентьевская летопись? Второй вопрос – каков был маршрут Игорева полка и где произошла злосчастная битва с половцами? По обоим этим вопросам существуют различные, взаимоисключающие мнения ученых. Но большинство исследователей согласны с тем, что не¬удачный поход Игоря принес немало бедствий Переяславскому, Черниговскому и Новгород-Северскому княжествам. Половцы подступили к стенам Переяславля, был тяжело ранен князь Владимир Глебович (два года спустя он умер). Святослав Всеволодович стремился организовать отпор половцам, но опять между князьями не было согласия: если Святослав и Рюрик Ростиславич откликнулись на просьбу Владимира Глебовича и двинулись на помощь Переяславлю, то смоленский князь Давыд Ростиславич, стоявший у Треполя, посовещавшись с дружиной, так ответствовал Святославу: «Мы пришли к Киеву, если бы была там сеча, - сражались бы, но зачем нам другой битвы искать, не можем – устали уже». И Давыд повернул восвояси. Полагают, что именно этот эпизод имел в виду автор «Слова», когда говорил, что «розно ся пашут» (порознь развеваются) знамена Рюрика и Давыда. Вскоре Игорю удалось бежать из плена. А два года спустя вернулся из половецкой степи и сын его Владимир – с женой (дочерью хана Кончака) и с «дитятей».
1187 — Умер Ярослав Владимирович Галицкий. Часто в популяр¬ной литературе он предстает как могущественный князь. Но этой своей славой он, возможно, обязан «Слову», где о нем восторженно говорится: «Галицкий Осмомысл Ярослав! Высоко сидишь на своем златокованном престоле, подпер горы Венгерские своими железными полками, заступив королю путь, затворив Дунаю ворота, меча бремена через облака, суды рядя до Дуная. Страх перед тобой по землям течет, отворяешь Киеву врата, стреляешь с отцовского золотого престола султанов за землями». Летописец пишет о Ярославе как о князе богобоязненном и «славном пол¬ками». Но в действительности его жизнь была далеко не безоб¬лачной, а авторитет и могущество не столь значительными, как может показаться. Ярослав стал галицким князем в 1153 г. после смерти своего отца Владимирко Володаревича, о чьей бурной, полной взлетов и поражений жизни шла речь выше. Ярослав активно участвовал в политических распрях и интригах, разго¬равшихся вокруг киевского стола. Но в собственном княжестве его положение порой было весьма непрочным.
В 1173 г. из Галича уехала с сыном в Польшу княгиня Ольга (дочь Юрия Долгорукого), оскорбленная тем, что Ярослав завел любовницу – Настасью. Тогда бояре сожгли Настасью, а с Яро¬слава взяли клятву помириться с женой. Но, умирая, князь все же отдал Галич сыну Настасьи Олегу, а старшему, Владимиру, передал Перемышль. Бояре изгнали Олега, но не поладили и с Владимиром: он был «любезнив питию многому», не советовался с мужами своими, к тому же женился на попадье, отняв ту у мужа. Этим недовольством бояр воспользовался волынский князь Роман Мстиславич: по его совету бояре поставили перед Владимиром ультиматум, заявив, что не хотят «кланяться попадье». Владимир вынужден был с женой и сыновьями (прихва¬тив, впрочем, «золото и серебро») бежать в Венгрию. Романа вскоре прогнали венгры, Владимира же венгерский король заключил в темницу, а в Галиче посадил своего сына Андрея (будущего короля Андрея II). В 1190 г. Владимиру удалось бежать из тюрьмы и с польскими войсками двинуться на Галич. Галичане, страдавшие от насилий, которым они подвергались от приближен¬ных венгерского королевича, изгнали Андрея, и Владимир вновь стал галичским князем.
1194 — В возрасте около 70 лет умер киевский князь Святослав Всеволодович – один из авторитетнейших князей из рода Ольговичей, за плечами которого была бурная политическая жизнь. Святослав был князем Новгорода-Северского (с 1157 г.), затем – Чернигова (с 1164 г.), а с 1176 г. и до смерти он был великим князем киевским, соправительствуя с Рюриком Ростиславичем. После смерти Святослава Рюрик послал в Смо-ленск, приглашая к себе брата своего Давыда: «Вот, брат, остались мы старейшими в Русской земле. А приезжай ко мне в Киев, подумаем о Русской земле и о братии своей, о Владимировой племени». В Киеве и Белгороде начались пиры, которые давали Рюрик, белгородский князь Ростислав Рюрикович, сам Давыд, киевляне. «И с братом своим Рюриком Давыд ряды вся завершил о Русской земле». Однако это умиротворение не удовлетворяло суздальского князя Всеволода Большое Гнездо, который поспешил напомнить о своих традиционных правах на власть в «Русской земле» (в узком смысле слова) и потребовал отдать ему пять городов – Торческ, Треполь, Корсунь, Богуславль и Канев (на берегу р. Рось). В Торческе Всеволод посадил своего зятя – сына Рюрикова Ростислава, чем вызвал неудовольствие изгнанного отту¬да Романа Мстиславича, который стал подговаривать против Рюрика Ярослава Черниговского. Это послужило поводом для новых междоусобиц.
1196 — Всеволод Большое Гнездо помирился с Ярославом Черни¬говским, но теперь Рюрик Ростиславич послал своему двою¬родному дяде гневное письмо, часть которого стоит привести как образец дипломатической переписки того времени: «Сват мой, ты крест мне целовал на том, что "кто мне враг, то и тебе враг", и в Русской земле доли просил у меня. Я же тебе отдал область лучшую (упомянутые выше пять городов. – О. Т.) не от изобилия, но отнял ради тебя у братии своей, у зятя своего – Романа, он же теперь врагом моим стал не из-за кого другого, как из-за тебя. Как же ты мне обещал всести на коня (выступить в поход. – О. Т.) и помочь мне, но не сделал этого ни летом, ни зимой, а только нынче всел, но как помог? Свой ряд (договор. – О. Т.) заключил, а спор мой с зятем моим дал Ярославу рядить?.. А мне с Ольговичами какая рознь была? Они подо мной Киева не искали, но так как это было тебе не по нраву, то из-за тебя и я был с ними недобр и воевал с ними». Рюрик отнял отданные Всеволоду города по реке Рось и передал их своим братьям.
1197 — Умер смоленский князь Давыд Ростиславич. По словам летописца, «роста он был среднего, лицом красив, всякими добродетелями украшен, благонравен, христолюбив, любовь имел ко всем... Был могуч в бою, всегда стремился творить великие дела, золота и серебра не собирал, но отдавал дружине, а злых людей казнил, как подобает поступать царям». Говорит летописец и о созданной князем церкви Архистратига Михаила, которую он украсил дорогими иконами. Более сорока лет Давыд Ростисла¬вич активно участвовал в политической жизни: княжил в Новгороде Великом, Торжке, Витебске, Вышгороде, а затем 17 лет в Смоленске.
1198 — Умер черниговский князь Ярослав Всеволодович; на черниговский стол взошел Игорь Святославич Новгород-Северский.
Остановим наше повествование и окинем взглядом Русь и сопре-дельные страны на рубеже двух веков. Русская земля простирается от берегов Белого моря на севере до Причерноморских степей на юге, от Пскова, Берестья (Бреста) и Перемышля на западе до Городца (на Волге), Мурома, Рязани и Курска на востоке. Великим князем киевским в эти годы является Рюрик Ростиславич, могу¬ществом соперничают с ним Всеволод Большое Гнездо в Суздале и Роман Мстиславич во Владимире-Волынском. В Чернигове княжит Игорь Святославич, в Смоленске – племянник Давыда Мстислав Романович. Русь – страна городов. А. В. Куза собрал сведения о 1395 населенных пунктах, существовавших в XII-XIII вв. Среди них были, разумеется, и крошечные городки-крепости, и села; часть из них была разрушена или сожжена во время войн или набегов кочевников, но относительно крупных укрепленных городов в это время насчитывается более сотни. В числе их крупнейшие городские центры: Киев, Белгород, Переяславль, Чернигов, Галич, Владимир-Волынский, Полоцк, Смоленск, Новгород, Ростов, Суздаль, Владимир (на Клязьме), Муром, Рязань.
В Европе значительные события происходят на Балканах. В результате успешного восстания против византийского господства в 1187 г. воссоздается независимое Болгарское царство, которое просуществует до конца XIV в., пока не будет завоевано турками. В 1190 г. Византия признает и независимость Сербии. А в самом начале XIII в. империя перенесет тяжелейший удар: крестоносцы, участники IV крестового похода, захватили и разграбили Кон¬стантинополь; на месте Византии образовались Латинская империя, в которой стал править один из участников похода фландрский граф Балдуин, Никейская империя, главою которой стал молодой греческий вельможа Федор Ласкарис, Эпирское царство на берегу Адриатики и Трапезундская империя на южном берегу Черного моря. В 1261 г. Никейская империя поглотила Латинскую, и единство Византии было частично восстановлено. Но на востоке уже зрела грозная сила: большую часть Малой Азии занимало государство турок-сельджуков, в одной из его провинций начала складываться народность турок-османов, которым будет суждено сокрушить Византию и на протяжении четырех столетий наводить ужас на страны Юго-Восточной Европы. Но вернемся на Русь.
1202 — Разгорелась борьба за Киев между Рюриком Ростиславичем и Романом Мстиславичем Галицким. Киевляне открыли Роману городские ворота, и он посадил на киевский стол волынского князя Ингваря Ярославича. Но вскоре Рюрик с союзными ему Ольговичами отвоевал Киев. По словам летописца, «свершилось великое зло ... не только один Подол захватили, но и митрополию святую Софию разграбили, и святую Богородицу Десятинную, и все монастыри, и оклады с икон сдирали, а иные унесли, и кресты честные, и сосуды священные, и книги, и дорогие одеяния первых князей, которые висели в церквах на память о них – и то все забрали». Соперники заключили мир, и Рюрик вновь сел в Киеве. В этом же году был основан духовно-рыцарский Орден меченосцев, подчиненный рижскому епископу (Рига основана в 1201 г.). Рыцари Ордена предпринимают завоевательные походы против прибалтийских народов. Впоследствии с экспансией Ордена столкнутся и русские князья. В одеяние рыцарей входил белый плащ с изобра¬жением красного меча и креста, откуда произошло и название Ордена.
1203 — Состоялся успешный поход на половцев, в котором приняли участие Рюрик, Роман, Ярослав Всеволодович Переяславский и другие князья. Но после похода вновь разгорелась старая распря: воевода Романа Вячеслав захватил Киев и постриг Рюрика в монахи, передав киевский стол по настоянию Всеволода Большое Гнездо его зятю Ростиславу Рюриковичу (сыну свергнутого князя).
1205 — В битве с королем Малой Польши Лешко Краковским погиб у Завихоста (на берегу Вислы) Роман Мстиславич. Он был одним из самых могучих и влиятельных политических деятелей своего времени. Роман помогал Византии в борьбе с половецкой опасно¬стью; он был связан родством и союзными отношениями с польскими князьями, но ими же и был убит, когда вмешался в борьбу между претендентами на германский престол – Филиппом Швабским и Оттоном IV. Французская хроника сообщает, что «король русский по имени Роман ... желавший пройти через Польшу в Саксонию ... ранен и убит двумя братьями князьями польскими Лешко и Конрадом за рекой Вислой». Летописец в некрологической похвале Роману скажет, что он «устремился на поганых (имеются в виду, вероятно, половцы и язычники: литовцы и ятвяги, - О. Т.) как лев, сердит же был как рысь, и губил землю их как крокодил, и проходил сквозь землю их словно орел, храбр же был как тур, жаждал сравняться с дедом (с предком. – О. Т.) своим Мономахом, погубившим проклятых измаилтян, то есть половцев».
В связи с этим летописец вспоминает следующее предание, которое вдохновило поэта А. Майкова на стихотворение «Емшан». Суть его такова: Мономах, разгромивший половцев, вынудил хана Отрока уйти в землю обезов (грузин?), за Железные ворота (Дербент). После смерти Мономаха оставшийся на Дону половец¬кий хан Сырчан отправил к Отроку своего певца Оря с сообщением о смерти князя. Сырчан наказал Орю петь половецкие песни, а если и это не пробудит у Отрока желания вернуться в родные степи, то дать ему понюхать степную траву – емшан. И действи¬тельно: узнав знакомый запах степной травы, Отрок сказал: «Лучше есть на своей земле кости сложить, чем на чужбине славным быть» и вернулся на родину. Сыном Отрока был зна¬менитый половецкий хан Кончак. Узнав о гибели Романа, Рюрик «сметал с себя монашескую рясу» и вновь сел на киевский стол. Он вторгся в Галичину, но Галича взять не смог.
1206 — На Галич двинулись Ольговичи: Всеволод Святославич Чермный, Мстислав Романович Смоленский, Владимир Игоревич (сын Игоря Святославича Новгород-Северского), Рюрик Киевский с сыновьями, союзные половецкие и польские полки. Галичане обратились за помощью к венграм. Но соперники не решились вступить в битву, а когда венгры вернулись восвояси, то галичане пригласили княжить Владимира Игоревича.
1210 — Роман Игоревич при поддержке венгерского короля Андрея II захватил Галич, вынудив брата своего Владимира к бегству в Путивль, но самого Романа, когда он мылся в бане, схватили венгры, возглавляемые воеводой Бенедиктом Бором и вступившие в Галич с помощью провенгерски настроенных бояр.
Лишь в 1211 г. Игоревичи изгнали венгров, при этом было казнено свыше 500 бояр провенгерской ориентации. Тогда бе¬жавшие в Венгрию галицкие бояре вновь призвали венгров. Иго¬ревичи – Роман и Святослав – были выданы им галицкими бо¬ярами и повешены. В Галиче был посажен малолетний венгерский королевич Коломан.
Рюрик Ростиславич вновь лишился киевского великокняжеского стола и ушел княжить в Чернигов. На киевском столе побывали Всеволод Святославич Чермный, а с 1212 по 1223 г. - Мстислав Романович Смоленский.
1212 — Умер Всеволод Большое Гнездо. Его 28-летнее княжение ознаменовалось дальнейшим усилением могущества и авторитета Владимиро-Суздальского княжества, с которым вынуждены были считаться другие русские княжества. Всеволод с помощью жестоких военных акций добился полного вассального подчинения Рязанского княжества. В Киеве и других центрах Южной Руси сидели родичи владимиро-суздальского князя. У Всеволода ко времени его смерти оставалось шесть сыновей (Константин, Юрий, Ярослав, Владимир, Иван и Святослав), каждый из которых мог претен¬довать на роль преемника. Всеволод попытался укрепить поло¬жение одного из них – Юрия, - договорившись с горожанами Владимира, что тот станет ростовским князем, а во Владимире сядет другой его сын – Константин. Но Константин, уже несколь¬ко лет княживший в Ростове, отказался менять его на Владимир и даже претендовал на то, чтобы присоединить столицу к Ростову. Началась вражда между братьями: Святослав и Константин объединились против Юрия, а тот привлек на свою сторону братьев – Ярослава, Владимира и Ивана. Но затем Святослав принял сторону Юрия, а Владимир, напротив, - Константина. В 1213 г. произошла битва на реке Идше (близ Ростова), и братья пожгли друг у друга города и села.
1216 — В этом году в кровопролитной битве встретились новго¬родские и суздальские полки. Ярослав Всеволодович, получивший в удел Переяславль-Залесский, Дмитров, Тверь, использовал конфликт среди новгородцев (там были и сторонники и противники суздальских князей) и приказал оковать своих недругов. Восполь¬зовавшись неурожаем и голодом в Новгороде, Ярослав не допускал подвоз хлеба. Новгородских послов, пытавшихся урегулировать с ним отношения, он задерживал и сажал в темницу. В этих условиях новгородцы приняли помощь Мстислава Мстиславича Удалого (племянника уже знакомых нам Рюрика и Давыда Ростиславичей). На первых порах Мстислав надеялся уладить конфликт, посылая к Ярославу: «Уйди из Торжка в свою волость, не нужна тебе земля Новгородская», - но Ярослав был непреклонен. Тогда Мстислав выступил с новгородцами и со своими союзниками – братом Владимиром Мстиславичем Смоленским, княжившим в Пскове, и двоюродным братом Владимиром Рюриковичем. На новое предло¬жение о мире Ярослав ответил: «Мира не хочу, коли пошли – так идите, но на сто моих воинов один ваш будет».
Пока Мстислав и новгородцы захватывали и жгли поволжские города, из Ростова прибыл посол враждебного Ярославу Констан¬тина Всеволодовича с предложением союза и помощью – пятью¬стами воинами. Решающая битва должна была состояться на берегах речки Липицы под городом Юрьевом. Вместе с Ярославом выступил его брат Юрий, твердо заявивший, что он заодно со своим братом. Снова Мстислав и Константин послали к Ярославу: «Отпусти мужей новгородских и новоторжских и верни захвачен-ные волости новгородские, Волок верни. Помиримся, и крест целуй нам, а крови не проливай». Ярослав снова ответил отказом. Летописец приводит речи бояр, будто бы обратившихся к Юрию и Ярославу: боярин Творимир предупреждал, что князья Ростиславичи мудры и храбры, а воины их – новгородцы и смоленцы – храбры в бою; что же касается князя Мстислава, то «дана ему от Бога храбрость больше чем всем». Но другие бояре подстрекали на битву, утверждая: не было еще случая, чтобы кто-либо пришел войной на Суздальскую землю и вернулся бы целым. И похваля-лись: «Хотя бы и вся земля Русская, и Галичская, и Киевская, и Смоленская, и Черниговская, и Новгородская, и Рязанская пошли бы на нас, не совладали бы с нашей силой. А эти полки – то взаправду забросаем их седлами». Вдохновленные князья стали уже в мыслях делить города и земли, которые рассчитывали добыть победой: Юрию – Владимирская земля и Ростовская, Ярославу – Новгород, Святославу Всеволодовичу – Смоленск, Киев посулили черниговским князьям, а Галич (Южный) рассчиты¬вали взять себе.
Мстислав и Владимир также обратились к новгородцам с призы¬вом: «Забудем, братья, дома, жен и детей, а как кто хочет умрем – кто хочет пешим, кто хочет на коне». Новгородцы решили драться пешими и сошли с коней, скинув с себя лишнюю одежду и обувь. Началась жестокая битва, в которой отличились и простые воины, и князья. Суздальцы потерпели страшное поражение: летописец утверждает, что они потеряли убитыми 9233 человека, а новгородцев будто бы пало всего пять человек да один смолянин. В некоторых летописях отразилось ростовское предание, что в войске Константина Всеволодовича сражались русские богатыри Добрыня Золотой Пояс и Александр Попович со своим слугой Торопом.
Потерпевшие поражение князья бежали: Юрий поспешил во Владимир; он загнал трех коней и лишь на четвертом доскакал до своего стольного града, Ярослав лишь на пятом коне добрался до Переяславля и в ярости приказал заточить находившихся там новгородских и смоленских купцов, причем более полутора сотен новгородцев погибли, задохнувшись в тесной избе.
Победители смогли установить мир по своей воле: Константин получил Владимир, а Юрий – небольшой Городец Радилов. Затем убедили сдаться и затворившегося в Переяславле Ярослава. При этом Мстислав не вернул Ярославу его жену, свою дочь, несмотря на просьбы князя.
Так гибли в междоусобных распрях русские воины, горели города и села. Не знали еще тогда князья, что на них надвигается страшное бедствие – нашествие монголо-татарских полчищ.
1219 — В Галиче на княжеский стол вступил новгородский князь Мстислав Мстиславич Удалой, победитель суздальцев в битве на Липице. Он прокняжил в Галиче с перерывами до 1228 г. Воин больше, чем политик, Мстислав всецело находился под влиянием галицкого боярства, выступая, в частности, против волынского князя Даниила Романовича, женатого на его дочери.
1223 — «В тот год, - сообщает летописец, - пришли народы, о которых никто не знает точно – кто они и откуда пришли, и каков язык их, и какого племени, и что за вера их. И зовут их татарами, а другие называют тауменами, а третьи – печенегами». До Руси уже дошли сведения, что неведомые завоеватели одолели ясов, обезов, касогов (народы Кавказа) и половцев.
Нападавший народ именуется в литературе монголо-татарами или татаро-монголами, что отражает сложное происхождение эт¬нонима. Собственно, монголы и татары еще в монгольских степях составляли отдельные племена и враждовали друг с другом, пока в 1206 г. Тэмуджин не добился объединения многих племен (среди которых монголы и татары были наиболее могущественными) в единый военно-политический союз; именно после этого Тэмуджин получил титул Чингисхана. Впоследствии представителей создан¬ного Чингисханом государства именовали то татарами, то монго¬лами. Не следует при этом отождествлять с завоевателями XIII в. казанских татар – в значительной своей части потомков волжских болгар, покоренных теми же монголами, на которых было лишь впоследствии перенесено название «татары».
Монголо-татарское войско пришло в Причерноморские степи, имея за плечами уже немало побед: в 1219 г. Чингисхан вторгся в Среднюю Азию, овладел Бухарой и Самаркандом, Хорезмом, а через Термез вступил в Афганистан, где были стерты с лица земли Таликан, Герат, Газни и другие города. Полководцы Чингисхана Джэбе и Субэдэй западным берегом Каспийского моря прошли в долины Северного Кавказа, а оттуда, разбив сначала аланов (осетин), а затем кочевавших там половцев, вступили в степи за Доном.
Потерпев поражение от монголов, половцы обратились к галицкому князю Мстиславу Мстиславичу: «Нашу землю сегодня отняли, а ваша завтра будет взята». Свою просьбу о помощи ханы подкре¬пили богатыми дарами – конями, верблюдами, буйволами и невольницами. Мстислав обратился к другим русским князьям: «Если мы, братья, им не поможем, то могут перейти на сторону тех (т. е. монголов. – О. Т.) и будет у них большая сила». Русские князья стали готовиться к отпору. Монголы прислали послов, уверяя, что не помышляют о захвате русских городов и сел. Но русские перебили монгольских послов, переправились через Днепр и после девяти дней пути расположились на восточном берегу Калки. При первой же стычке дрогнули и побежали половцы, во время бегства «потоптав» лагерь русских воинов, которые не успели «исполчиться» и оказать решительное сопротивление монголо-татарам. В то же время на возвышенности возле поля битвы, огородившись сооруженным частоколом, стоял киевский князь Мстислав Романович, так и не вступивший в битву. Мстислава, находившихся с ним двух князей и их воинов окружили и, вос-пользовавшись предательством воеводы Плоскыни, захватили в плен. Пленных князей ожидала мучительная и позорная смерть: их связанных положили под доски, на которых уселись пировать победители. Остальных русичей погнали, преследуя, до Днепра; шесть князей были убиты, но Мстиславу Мстиславичу, победителю в битве на Липице, удалось переправиться через Днепр. Лишь один из десяти воинов смог вернуться домой. «И был вопль и плач по городам и по селам», - завершает летописец свой грустный рассказ о первой трагической встрече с неведомым и грозным врагом.
После победы на Калке монголы повернули на северо-восток и напали на Волжскую Булгарию. Болгары оказали им ожесточенное сопротивление, и потрепанные монгольские полки ушли через степи Казахстана в Монголию.
Каким же было Русское государство в последнее десятилетие перед монгольским нашествием? В Киеве сидит Владимир Рюрикович, сын Рюрика Ростиславича, сменивший на этом столе погибшего на Калке Мстислава Романовича. В Галиче княжит Мстислав Мстиславич Удалой, во Владимире Волынском – Даниил Романович, в Чернигове – Михаил Всеволодович (внук Святослава Киевского, воспетого в «Слове»), во Владимиро-Суздальской земле после смерти Константина Всеволодовича вновь княжит брат его Юрий.
С начала XIII в. грозной силой становятся западные соседи Руси – литовцы, тревожащие своими набегами Новгородскую землю, Полоцкое и Смоленское княжества. В 1226 г., например, «была рать весьма жестокая, какой не бывало с начала мира», - с тре¬вогой констатирует летописец.
1230 — Даниил Романович захватывает Галич. Королевич Андрей, которому в 1227 г. отдал Галич по совету своих бояр Мстислав Удалой, отпущен Даниилом в Венгрию. С ним уходил и глава провенгерски настроенного боярства Судислав, причем горожане бросали в Судислава камни и кричали: «Изыди из града, мятежник земли!». Но затем, увидев угрозу своим привилегиям, бояре вновь стали плести заговор. Простые же горожане побуждали Даниила выступить против них, говоря: «Не подавив пчел, меда не по-есть».
1232 — На Галич двинулся венгерский король Андрей II с сы¬новьями. Галицкие бояре изменили Даниилу, и город вновь оказался во власти венгров; на галицкий стол сел королевич Андрей. Даниил был вынужден покинуть Галичину и доволь¬ствоваться небольшим владением – городом Торческом в Киев¬ской земле. Впоследствии, опираясь на сочувствие галицкого посада и части боярства, изменившей своей прежней провенгерской позиции, Даниил вновь становится галицким князем, но ненадолго; вскоре ему откровенно заявили: «Княже, обманны слова галичан, не погуби себя и уходи прочь». Даниил уехал в Венгрию.
1234 — Новгородский князь Ярослав Всеволодович нанес пора¬жение под Юрьевом рыцарям Ордена меченосцев. Много немцев утонуло в реке, «обломишася» (провалившись под лед?). Немцы «поклонишася» Ярославу и заключили с ним мир. После поражения, нанесенного Ордену литовцами и земгалами в 1236 г., меченосцы слились (в 1237 г.) с Тевтонским орденом, обосно-вавшимся с 1226 г. на земле пруссов, и стали его младшим партнером – Ливонским орденом.
1235 — Великий хан Угэдэй, преемник Чингисхана, умершего в 1227 г., на курултае (совете при великом хане) принял решение «завладеть странами Булгара, асов и Руси, которые не были еще окончательно покорены и гордились своей многочисленностью». Эта миссия была возложена на Батыя (Бату), внука Чингисхана, чей улус соседствовал непосредственно с восточноевропейскими землями. В конце 1236 г. монголам удалось разгромить Булгарское царство.
Монголо - татарское нашествие
1237 — Батый вместе с пришедшими ему на помощь другими монгольскими военачальниками (Гуюк-ханом, Менгуханом, Кульканом и др.) двинулся на Рязанское княжество. По расчетам В. В. Каргалова, войско Батыя насчитывало 120—140 тысяч человек. Батый остановился на рубеже Рязанского княжества, на реке Воронеж, и через своих послов потребовал дани. Рязанский князь Юрий Ингваревич послал к хану своего сына Федора с дарами. Согласно преданию Батый пожелал взять себе в наложницы княжеских дочерей и сестер и в числе их жену Федора, о красоте которой нашептал хану кто-то из рязанских вельмож. Оскорблен-ный требованием Батыя, Федор ответил отказом, добавив: «Если нас победишь, тогда и будешь владеть женами нашими». Разъ-яренный хан приказал убить князя, а тело его бросить в пищу зверям. То же предание гласит, что жена Федора Евпраксия, узнав о гибели мужа, выбросилась с младенцем-сыном на руках из окна терема и разбилась насмерть.
Творогов О. В. Древняя Русь. События и люди. СПб., «Наука», 2001. 219 с. C. 22-45.
Последние комментарии
2 года 3 неделя назад
2 года 41 неделя назад
2 года 41 неделя назад
3 года 15 недель назад
6 лет 4 неделя назад
10 лет 41 неделя назад
10 лет 45 недель назад
11 лет 35 недель назад
11 лет 36 недель назад
11 лет 47 недель назад